Законченные работы он [Апеллес] выставлял в открытой беседке и сам, скрываясь за картиной, выслушивал замечания проходящих, так как считал народ более внимательным судьей, чем самого себя. Однажды, говорят, зритель-сапожник отметил, что на сапоге изображено с внутренней стороны одной петлей меньше должного. На следующий день, возгордившись тем, что указанное им упущение исправлено, сапожник стал изощряться об изображении ноги. Тогда разгневанный художник вышел из укрытия и воскликнул: "Сапожник, суди не выше сапога".

Феопомп первым из царствовавших в Спарте разделил власть с пятью эфорами. Когда его после этого бранила жена, укоряя, что он-де передаст детям меньше власти, нежели унаследовал сам, он возразил: "Да, меньше, но настолько же и прочнее!"

Как-то Феарид точил свой меч. Его спросили, достаточно ли он остер. "Острее злословия", - ответил он.

Не насладится муж, когда жене не любо наслажденье.

Прекрасная вещь - общение с мудрецом.

От слов и ум к высотам устремляется. И возвышает человека.

Не корми словами вместо хлеба.

У короткого ума - длинный язык.

Полистратид с товарищами прибыли посольством к полководцам персидского царя; те осведомились, явились ли они по частному делу или от лица государства. "Если все будет ладно - от лица государства, если нет - по частному делу", - ответил Полистратид.

Как-то [Демократ], войдя в Народное собрание, (...) заявил, что в нем, как и в государстве, силы мало, а вони много.

Мы не знаем, знаем ли мы что-нибудь или ничего не знаем.

Если бы руки имели быки и львы или кони, (...)
Кони б тогда на коней, а быки на быков бы похожих
Образы рисовали богов.

Эфиопы пишут своих богов черными и с приплюснутыми носами, фракийцы - рыжими и голубоглазыми, мидяне и персы - также подобными самим себе.

Бог весь зрение и весь - слух (...); и он весь - ум, разумение и вечность.

С тиранами нужно говорить или как можно меньше, или как можно слаще.

Эмпедокл однажды сказал (...), что невозможное дело - найти мудреца. "Конечно, - ответил Ксенофан, - ведь нужно самому быть мудрецом, чтобы найти мудреца".

Влюбленные часто обманывают и обещают невозможное.

Добродетель и для мужчины, и для женщины одна.

Удовольствие - благо, но только когда оно не вызывает раскаяния.

Чтобы быть счастливым, достаточно быть добродетельным.

Сходиться нужно с теми женщинами, которые сами за это будут благодарны.

Хабрий решил отправить Фокиона собрать подать с островов и давал ему двадцать кораблей, но Фокион (...) возразил: "Если меня посылают на войну, нужны силы побольше, а если к союзникам - хватит и одного корабля".

Фокион излагал перед народом какое-то свое суждение (...). Видя, что все одобряют его речь, он обернулся к друзьям и спросил: "Уж не сказал ли я ненароком что-нибудь неуместное?"

Когда умер Филипп [Македонский], Фокион отговаривал народ приносить благодарственные жертвы богам. Во-первых, сказал он, неблагородно радоваться по такому поводу, а во-вторых, сила, стоявшая против них при Херонее, сделалась меньше всего лишь на одного человека.

Александр потребовал у афинян кораблей, и народ подступил к Фокиону, чтобы тот высказал свой совет. Фокион встал и сказал: "Советую вам или быть сильными, или дружить с сильными".

Когда разнеслась глухая весть о кончине Александра и ораторы один за другим вскакивали на помост и требовали немедленно браться за оружие, Фокион предложил подождать и сперва проверить - сведения: "Если он мертв сегодня, - сказал он, - то будет мертв и завтра и послезавтра".