Если бы я не был Александром, я хотел бы быть Диогеном.

Когда Дарий предложил ему [Александру] 10 000 талантов и половину власти над Азией, Парменион сказал: "Я принял бы, если бы я был Александром". - "И я, свидетель Зевс, - ответил Александр, - если бы я был Парменионом".

Как над землею не бывать двум солнцам, так над Азиею двум царям. (Александр Македонский - персидскому царю Дарию.)

Приближенные посоветовали Александру напасть на врагов ночью. Тот ответил: "Я не краду победу".

Однажды, прочтя длинное письмо Антипатра с обвинениями против Олимпиады, Александр сказал: "Антипатр не знает, что одна слеза матери заставит забыть тысячи таких писем".

Когда кто-то сказал Леониду, что он ведет в бой слишком мало людей, он ответил: "Слишком много - ведь они обречены на смерть".

Когда жена во время отъезда спросила его [Леонида], не скажет ли он ей чего-нибудь на прощанье, он сказал, обернувшись: "Желаю тебе доброго мужа и добрых детей".

Когда во время боя [при Фермопилах] кто-то воскликнул: "Из-за варварских стрел не видно солнца", - Леонид сказал: "И хорошо, будем сражаться в тени".

Один из спартанцев сказал: "Варвары уже рядом". Леонид ответил: "Стало быть, и мы рядом с ними "

Леонид приказал своим воинам завтракать, объявив, что обедать они будут уже в Аиде.

Полководец Ламах делал выговор за ошибку одному сотнику, тот уверял, что больше этого не повторится. "На войне никто дважды не ошибается", - сказал Ламах.

Люблю собирающихся предать, но ненавижу уже предавших.

Гермодот в своих стихах назвал его [Антигона] сыном Солнца. Антигон сказал: "Неправда, и это отлично знаем я да тот раб, что выносит мой ночной горшок".

Киник Фрасилл просил у него [Антигона] драхму - Антигон ответил: "Не к лицу царю столько давать!" Тот сказал: "Тогда дай талант!" Антигон ответил: "Не к лицу кинику столько брать!"

Для Антигона ничего не было легче, как приказать казнить двоих солдат, которые, прислонясь к стенке царской палатки, высказывали вслух все, что они думают плохого о своем царе - то есть занимались тем, что все люди на свете делают и с наибольшим риском и с наибольшей охотой. Антигон, разумеется, все слышал, потому что между ним и беседовавшими не было ничего, кроме занавески; он легонько пошевелил ее и сказал: "Отойдите подальше, а то как бы царь вас не услышал".

Антигон, заметив, что его сын самовластен и дерзок в обращении с подданными, сказал: "Разве ты не знаешь, мальчик, что наша с тобой власть почетное рабство?"

На вопрос, почему он остается тираном, он [Периандр] ответил: "Потому что опасно и отречение, и низложение".

Кто хочет править спокойно, пусть охраняет себя не копьями, а общей любовью.

Прекрасен покой, опасна опрометчивость, мерзостна корысть.

Наслаждение бренно - честь бессмертна.

В счастье будь умерен, в несчастье разумен.

Когда ему [Лисандру] говорили, что потомкам Геракла не подобает добиваться побед при помощи хитрости, он отвечал на эти упреки презрительным смехом. "Где львиная шкура коротка, там надо подшить лисью", - говорил он.

Лисандр (...) советовал (...) обманывать взрослых людей клятвами, как детей игральными костями.

Лакедемонянин Лисандр делал выговор (...) солдату, сошедшему [во время похода] с пути. Когда тот сказал, что отошел от отряда без цели что-либо похитить, Лисандр ответил: "Я хочу, чтобы ты даже не походил на пытающегося пограбить".

Когда молодой Фрасибул, влюбленный в его [Писистрата, тирана Афинского] дочь, поцеловал ее при встрече и жена Писистрата очень на это рассердилась, Писистрат сказал: "Если наказывать тех, кто нас любит, то что же делать с теми, кто нас не любит?" - и выдал девушку за Фрасибула.

Гурьба гуляк привязалась к его [Писистрата] жене и много ей говорила и делала обидного; а наутро они пришли в слезах и стали умолять Писистрата о снисхождении. Тот сказал: "В другой раз будьте умнее; а моя жена, знайте, вчера и не выходила из дому".

Болтливому цирюльнику на вопрос, как его постричь, он [македонский царь Архелай] сказал: "Молча!"

Юношество, погибшее на войне, - как изъятая из года весна.

У алтаря кончаются права дружбы, сказал Перикл, отказываясь от участия в ложной клятве.

Перикл, избираемый стратегом, всякий раз, надевая военный плащ, говорил себе: "Осторожней, Перикл: ты начальствуешь над свободными людьми, и к тому же над эллинами, и к тому же над афинянами".

Однажды, когда он [Перикл] вместе с Софоклом участвовал в морской экспедиции в должности стратега и Софокл похвалил одного красивого мальчика, Перикл ему сказал: "У стратега, Софокл, должны быть чистыми не только руки, но и глаза".

Умирая, он [Перикл] сказал в похвалу себе, что никому из афинян не пришлось надеть из-за него траур.

Один врач сказал Павсанию: "Ты стал стар". - "Потому, - отвечал царь, - что не лечился у тебя".